Тем временем он стал доверенным лицом Пилсудского, которого тот использовал для различных секретных миссий. Об их отношениях в то время свидетельствуют следующие эпизоды: в 1915 году, когда командующий искал эмиссара, который появился бы в Варшаве до входа немецких войск и дал бы своим людям в столице инструкции, он выбрал Бернера. В свою очередь, когда в декабре 1915 года австрийцы исключили Игнация из армии за участие в политике, бригадир встал на защиту подчиненного и добился отзыва увольнения. Поэтому, когда Пилсудский спровоцировал так называемый кризис присяги (июль 1917 г.) Бернер хорошо знал, на чьей стороне встать. Как и другие, он был интернирован оккупантами в Бениаминове. Более того, он удостоился сомнительной чести (хотя, вероятно, гордился бы ею) и немецкие и австро-венгерские военные внесли его в черный список опасных офицеров. В результате он оставался за колючей проволокой до июня 1918 года.
Господин Лейтенант Мирный
И именно его в ноябре 1918 года Пилсудский назначил офицером связи для контактов с Центральным солдатским советом. Потому что Бернер был не только его проверенным эмиссаром (со временем они даже перешли на ты; Пилсудский позволил от силы дюжине людей стать настолько близкими), но и говорил по-немецки без следа иностранного акцента и умел разговаривать с немцами - он понимал, что они хотят как можно скорее вернуться домой. И, прежде всего, Бернер “обладал невероятной уверенностью в себе, мог говорить так, как будто за ним стояла огромная сила, и его нелегко было сбить с толку никакими доводами”.
Бернер блестяще справился с первой задачей, которую поставил перед ним Пилсудский, — обеспечение мира между заседанием Совета во дворце губернатора и толпой поляков снаружи. По его приказу несколько десятков студентов образовали кордон вокруг дворца. Бернер дал им оружие (Центральный солдатский совет дал ему 20 винтовок), а в конце вышел к толпе и призвал прекратить кровопролитие. Люди разошлись.
В течение следующих нескольких дней Бернер стал “главным пожарным Варшавы”, тушив пожары между Польшей и Германией. С одной стороны, ему пришлось остудить горячие головы бойцов Центрального совета, которые, узнав о якобы совершенных поляками убийствах немцев, захотели отомстить вооруженным путем. С другой стороны, парализовал происки немецкого командования, направленные на то, чтобы затмить Центральный совет и вернуть себе контроль над варшавским гарнизоном.
Он также участвовал в польско-германских переговорах о запуске приостановленного оккупантами железнодорожного транспорта. Без этого не было возможности эвакуировать примерно 30 тысяч иностранных солдат и чиновников, находящихся в столице...
А как выглядело 11 ноября с точки зрения самого Бернера? Весь день, который сегодня считается символом восстановления независимости, он провел в Губернаторском дворце, успокаивая немецких солдат.
Он вспоминал: “Время от времени кто-то заходил [во дворец], в основном офицеры, одетые в штатское, и рассказывали небылицы об убийствах, совершенных над немцами. […] То и дело мне приходилось обращаться к ним [солдатам Центрального совета] со словами: “Meine Herren! Blos Ruhe, Ruhe und nochmals Ruhe” (Милорды! Только мир, мир и еще раз мир)”. За это он получил среди немцев прозвище “господин лейтенант мира”.
Вот вам и юмористические акценты, ведь когда вечером звуки стрельбы донеслись до здания, часть Совета поддержала немедленную отправку делегации в Цитадель с просьбой к дислоцированным там частям “выйти и начать наводить порядок штыками и пулями”. Бернеру удалось пресечь восстание в зародыше — он взял с собой трех членов совета и объездил с ними Варшаву, чтобы лично убедиться, что немцы в городе в безопасности и любые перестрелки случайны.
Несколько дней спустя, вечером 16 ноября, услышав известие о резне в Бяле и Мендзыжече-Подляском, где от рук немецких солдат погибло несколько десятков военнопленных и польских мирных жителей, он понял, что это может быть введением в марш войск, стоявших за рекой Буг (Ober Ost), на Варшаву. Ждать их он не собирался: после одобрения Пилсудского и при участии представителя Центрального солдатского совета он начал телефонные переговоры с солдатским советом в Бресте (где располагался штаб Ober Ost).
Ночные переговоры принесли результат: немцы остановили продвижение своих войск. А угроза была реальной — как утверждал представитель Бреста: “Вы [немцы] в Варшаве находитесь в опасности, поэтому мы решили прийти к вам на помощь. […] Железнодорожные линии снова будут укомплектованы. Если поляки согласятся – хорошо, если нет – возьмем силой”...
Спустя годы Бернер вспоминал ноябрь 1918 года как самый важный месяц в своей жизни.
Подведем итоги словами генерала Станислава Шептицкого, тогдашнего начальника Генерального штаба Войска Польского. В 1921 году он заявил: “Именно г-н майор Бернер своей деловитостью, тактом, спокойствием, энергией, словом, всей своей личностью, привел к мирной эвакуации немецких войск из Варшавы – успех которой способствовал в это трудное время возможности начать работу по организации государства, правительства и армии”.
– Томаш Чапла
TVP ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК. Редакторы и авторы
– Перевод Надин Алейник